Пророчество судного дня и тема Страшного суда вообще не были актуальны для древней Руси. Эта тема пришла из Византии только в XIV-XV веках, получив здесь свою особую трактовку.
Пророчество судного дня и икона на эту тему, любая – греческая, византийская, католическая, очень насыщена различными фигурами, животными, растениями, которые трудно понять современникам. Трудно, не только потому что не все знают и понимают Евангелие и Апокалипсис, но и потому что современные представления далеко ушли от средневекового человека.
Сегодня Апокалипсис и конец света связывают больше не с личным состоянием души каждого человека, а с крушением мира вообще. Икона же больше обращается к человеку, побуждая осмыслить свою собственную жизнь, понять, что он делал не то и не так.
Страшный суд, как личная трагедия и катастрофа, волновала многих: это тема романа Кафки «Процесс», фильмов «Андрей Рублев» Тарковского и «Апокалипсис сегодня» Френсиса Копполы … Я уж не говорю о бесконечных спекуляциях на эту тему различных сект и учений, последнюю из которых мир пережил в декабре 2012 года. И все они кроются здесь – в теме «малого» и «большого» конца света.
Пророчество судного дня и русская икона, посвященная этой теме, основывается на Евангельской притче о Страшном суде, хотя и включает в себя некоторые элементы Апокалипсиса, но есть и такие иконы, которые включают Страшный суд в образ Апокалипсиса. Но первое встречается все-таки чаще.
Главное отличие русского варианта иконы от других в том, что она не только отражает притчу о Страшном суде, суть которой в разделении людей и народов на праведников и грешных, но и является образом единого богослужебного цикла Постной Триоди, включая Страстную седмицу. Сначала движение человека идет вверх — через покаяние и судный день к Страстям Господним (через Великий пост), потом спускается вниз (в Страстную седмицу), достигая высшей точки – в Воскресении Христовом. Движение вверх – это путь человека к Богу через личное очищение и покаяние. Движение вниз – путь Бога навстречу человеку. Точка встречи человека и Бога — Пасха, день Воскресения Христова.
Пророчество судного дня с иконой на эту тему, не изолировано и не определяется только притчей, а превращается в сборку в единое целое символов, слов и изображений, в котором каждый элемент занимает определенное место, а целое иконы задается всем богослужебным циклом Великого Поста, являясь Постной Триодью в красках.
То, что содержится в огромном, почти тысячестраничном, фолианте под названием «Постная Триодь», размещается всего на одной иконе, часто незначительных размеров. В этом сложность чтения и понимания иконы. Кроме того, она отсылает к некоторыми элементам и Рождественского цикла, о чем будет речь ниже.
Поэтому икона нуждается в определенном маршруте и указании ключевых точек, по которым можно двигаться и ориентироваться, как в иконе, так и в пространстве Великого Поста. Прежде всего, наметим систему координат, которая позволит ориентироваться в иконе, как пространственно, так и нравственно. При этом будем отталкиваться от внешнего зрителя.
Правый нижний угол иконы – это ад, место сосредоточения зла. Левый верхний – место Горнего Иерусалима, в котором находятся праведники, облаченные в белые одежды с нимбами над головами. Это место добра. Соединив эти два угла диагональю, мы получим первую линию ориентации: добро — зло.
Если смотреть изнутри иконы, то правая и левая сторона меняются местами и тогда их названия соответствуют евангельским: левая сторона — «ошуйя» и правая «десная» (левая и правая).
Существует и другая нравственная оппозиция – Рай Затворенный (Эдем), из которого были изгнаны Адам и Ева, и новый мир, творимый Спасителем.
Нижний левый угол (противоположный аду) — место Рая Затворенного. В него идут праведники, ведомые первоверховными апостолами Петром и Павлом. В руках первого находятся ключи от рая. Идут они навстречу тем праведникам, что уже находятся в раю.Но такое изображение не всегда присутствует. Часто показываются схимники-праведники взлетающие по «Эдемскому коридору» к праведникам, сидящим в Горнем Иерусалиме.
Таким образом, нижняя часть иконы имеет четкую оппозицию: рая и ада. Ровно посредине находится милостивый блудник, который за милосердие не удостоился ада, а за блудную страсть – не удостоился рая. Так он и находится между ними, ни туда и ни сюда.
Кроме такой оппозиции прочитывается также оппозиция Страшного суда (рай, пророки, Богородица, праведники) слева и Апокалипсиса (справа) с его образами земли, воды, ада, змея и огненной реки.
Верхний правый угол (от зрителя) – это место сотворения нового неба и нового мира, что по времени относится к Страстной седмице и сошествию Иисуса Христа в Ад, из которого он выводит всех праведников. Это сближает икону Страшного суда и икону Воскресения Христова («Сошествие в ад»), располагая их в одном пространстве Постной Триоди. Здесь два ангела сворачивают небо в свиток (элемент апокалиптического образа), здесь же изображается Иисус Христос, как глава нового мира и в этом же месте изображена Голгофа с Крестом, на котором Спаситель был распят и погребен. Здесь ангелы света сбрасывают ангелов тьмы в ад.
Итак, рай (или Вертоград Заключенный) противопоставляется аду, а в верхней части – новому свету, творимому вместо старого мира. В раю находятся ветхозаветные праотцы (Иаков, Исаак и Авраам), Богородица с двумя ангелами и Разбойник благоразумный, распятый вместе с Иисусом, но исповедавший Его, в ответ на что Спаситель сказал, что ныне же он будет в раю. Так противопоставляются не только рай и ад, но старое и новое, первые и последние времена.
Внизу, около рая, мы видим пророка Даниила, который пророчествовал о четырех царствах и наступлении нового царства – царства Христова. Четыре царства, в виде четырех зверей (медведь — Вавилонское царство, грифон — Македонское царство, лев — Персидское царство и чудо-зверь с рогами – Антихрист или Римского царства) находятся в круге, на который показывает Даниилу Ангел. Здесь же изображается земля и вода, отдающие своих мертвецов, чтобы они предстали на суде.
Если говорить в целом, то нижняя часть иконы – наиболее насыщенна и относит нас не только к первым и ветхозаветным временам, но и к Рождественскому циклу богослужения, в котором вспоминаются праотцы и пророки. Это пространство земли, а не неба.
Небо находится выше. Начинается оно с дейсусного ряда. В нем находится Спаситель в Славе, который судит приходящих к нему людей и народы. Рядом с Ним слева стоит Заступница за род человеческий Богородица и справа — Иоанн Креститель. Они, милостиво умоляют Иисуса помиловать приходящих на Страшный суд.
Чуть ниже дейсуса с Иисусом Христом, Богородицей и Иоанном Крестителем находятся Адам и Ева, как образ спасенного человечества. В пяту Адама, словно жаля его, упирается голова змея. Это змей мытарств, выходящий из ада с двадцатью кольцами страстей. Иногда вместо змея изображается огненная река, исходящая из пасти зверя, на котором восседает сатана с душой Иуды в руке.
Ниже дейсусного чина находится престол, на котором лежит развернутое Евангелие – книга Жизни, Крест и орудия страстей Господних. Это место – центральное на иконе. Именно перед престолом человек встает в судный день и все его дела, записанные в книге, становятся явными. Под престолом изображена руками, в которой находятся белые души праведников, в том числе — младенцев.
Выше дейсусного чина находится Бог-Саваоф, Горний Иерусалим и Новое Небо.
Иконы Страшного суда, особенно иконы более ранних веков, имеют народные корни, это искусство, имеющее в самой сердцевине народное ядро, сохраняющееся в течение долгого времени и дошедшее до нас в образах вертепных спектаклей. Написаны такие иконы живо, ярко, просто и назидательно, так, чтобы они были понятны простому крестьянину.
Истоки народных сказаний и фольклора находятся в поэзии Постной Триоди, которая полна ярких картин и образов, на которые легко было ставить спектакли.
Этой же традиции придерживались и старообрядцы, которые старались выдерживать максимальную близость к текстам Священного Писания.
Со временем «Эдемский коридор» с райским садом и возносящимися в Горний Иерусалим схимниками стал более четко отделяться от «Геенского» с его змеем мытарств и летящими в ад ангелами тьмы.
Горний Иерусалим стал превращаться в место пиршества праведников, с четким разделением чинов, сидящих за праздничным столом с яствами. Стали проявляться параллели с другими иконами: «Знамением», «Сошествием во ад», «Сыном Единородным» и др. Больший акцент стал делаться на Кресте, как символе Распятия, играющего важную роль в Великопостные дни.
Но в целом большим изменениям подвергается нижняя часть иконы, верхняя (дейсусная, престольная, и с изображением Господа Саваофа), остается практически неизменной. Претерпевали изменения и другие элементы иконы, но в главном иконография сохранялась, представляя общий образ Великого Поста с обрамляющими его подготовительным циклом и заключительным Страстным.
Тина Гай
По материалам : Источник
