Во второй половине 20 века Франция забрала из семей почти две тысячи детей и пообещала им лучшее будущее в Европе, сообщает kratko-news.com.
Во второй половине 20 века Франция забрала почти две тысячи детей из их семей на острове Реюньон и пообещала им лучшее будущее в Европе. Вместо этого они были вынуждены жить в условиях, которые они сравнивают с рабством.
Между 1960-ми и 1980-ми годами Франция перевезла почти 2000 детей с острова Реюньон во Францию. Некоторые из них теперь надеются, что связь с прошлым поможет им залечить раны.
Его блестящие глаза и широкая улыбка показывают, что Эмиль Бенуа Хоаро — человек, любящий жизнь. Он говорит, что чувствует себя хорошо, хотя его несколько раз оперировали по поводу рака желудка. Но его улыбка скрывает глубокие раны от травм прошлого.
«Это было похоже на тюрьму»
Родился в бедной семье на французском острове Реюньон в Индийском океане. Он потерял отца в возрасте шести лет. Его мать и две его сестры продолжали опекать их мать. В 1954 году, когда Эмилю было 9 лет, французское правительство забрало его из семьи в рамках программы по переселению в безлюдные районы материковой Франции. Например, в департамент Крез в районе Лимузен. В ответ правительство пообещало их семьям, что их дети получат лучшее образование и лучшее будущее.
Та же участь постигла в общей сложности около двух тысяч детей, отнятых из семей по этой программе, действовавшей в шестидесятые, семидесятые и восьмидесятые годы ХХ века. Для многих из них это было лишь началом кошмара, который казался бесконечным.
Изначально Хоаро жил на острове Реюньон, где его поместили в детский дом. Он был обнесен 4-метровым забором, и детям было запрещено выходить из дома и видеться с семьями.
«Это было похоже на тюрьму. Нам запрещали что-либо говорить или делать. Если мы не выполняли приказы охранников, нас избивали. Нам приходилось выполнять тяжелый физический труд. Однажды нас заставили тащить ведра с цементом на наших головвх и вылить их на плиту строящегося бассейна», — сказал Хоаро в газете State Gazette.
Проведя девять лет в нескольких детских домах, Хоаро перевели во Францию. Но вместо того, чтобы наконец получить образование, обещанное правительством, он был вынужден работать на ферме.
«Нам приходилось доить коров, чистить свинарники, сажать и собирать урожай свеклы и картофеля», — вспоминал он.
«Фермерам сказали, что мы опасны. Что мы убийцы и воры. Они не доверяли нам и обращались с нами как с рабами. Они избивали нас каждый раз, когда у них была возможность».
Связь между братом и сестрой 50 лет спустя
В возрасте 21 года, после прохождения военной службы во французской армии, его государственная опека была прекращена, и теперь он мог вести самостоятельную жизнь. Он много работал и сумел заработать на жизнь как художник. Только однажды он оглянулся на Реюньон и понял, что его мать умерла. Затем он поклялся никогда больше не вникать в свое прошлое.
Но он встретил Мари Джо Три, которая сразу поняла, что что-то его мучает. И после того, как он рассказал ей свою историю, она посоветовала ему вернуться к своим корням.
«Сейчас ему 75, и я надеюсь, что он проживет еще 10-15 лет, я надеюсь, что они счастливы», — сказала она SG.
Она отправила сотни электронных писем, провела бесчисленное количество телефонных разговоров и потребовала дубликаты официальных документов, таких как свидетельство о рождении Хоаро. Она до сих пор не может сказать, отдала ли его мать добровольно или французское правительство насильно забрало его у семьи.
Но ее исследования не прошли даром: она нашла следы его старшей сестры Мари-Терезы Пайе, которая до сих пор живет на острове Реюньон. Теперь они часто разговаривают часами.
Мари Джо Триер призвала Хоаро искать своих родственников
Правительство в Париже планирует открыть мемориальную доску
В 2014 году парламент Франции принял резолюцию, признающую «моральную ответственность» государства за похищенных детей с Реюньона. Официально Париж отказался от интервью, запрошенного «kratko-news.com», но представитель министерства заморских территорий заверил, что готовятся другие меры.
Например, история «Детей Крез», как их еще называют, будет изучаться в школе, а мемориальная доска будет открыта в парижском аэропорту Орли, куда в основном прибыли дети, вывезенные из Реюньона. Кроме того, правительство обещает оказать квалифицированную помощь психологов.
Однако Валери Андансон считает, что французскому правительству нужно сделать гораздо больше. Она сама является одной из «Детей Креза» и возглавляет организацию под названием «Федерация перемещенных детей из заморских территорий и регионов Франции» (FEDD). В его состав входят 96 детей, взятых из семей на острове Реюньон. Группа организовала ряд поездок на остров и контактирует с правительством, чтобы открыть музей. Он называет этот неприятный эпизод с детьми Реюньона Андансон «государственным делом».
«В то время уровень рождаемости на острове Реюньон был очень высоким, и правительство опасалось возможных беспорядков. Мы хотим официальных извинений. Это действительно очень важно для лечения травм», — сказал Андансон Государственному информационному агентству.
Пострадавшие люди требуют компенсации
Эмиль Хоаро настаивает на еще одном: «Правительство должно выплатить нам компенсацию. Это полностью оправданное требование. Они заставили нас страдать. Если я ограблю или убью кого-то, я тоже буду наказан», — сказал он.
В то же время он осознает, что деньги не смогут исправить то, что они сделали с ним и многими другими детьми.
«Как будто мне ампутировали ногу, которой я никогда не верну», — добавил он.
Однако в настоящее время такие выплаты не предусмотрены. В министерстве сообщили «Кратко Ньюз», что «дети Крёз» могут как и любой другой гражданин Франции подать заявление на получение льгот из системы социальной помощи во Франции.
Однако судебные иски против правительства не выглядят многообещающими — несколько таких дел уже были закрыты в прошлом в связи с истечением срока давности. Но Эмиль Хоаро полон решимости продолжить: он планирует поехать на Реюньон этой осенью — впервые за 50 лет. И он с нетерпением ждет возможности, наконец, воссоединиться со своей сестрой. И, может быть, даже найти других членов семьи.
