В 1969 году две коммунистические сверхдержавы обменялись выстрелами над небольшим речным островом. Это конфликт, который почти перерос в ядерную войну и превратился в «коммунистическую холодную войну» на десятилетия, сообщает kratko-news.com.
13 октября в 1969 году без ведома американской общественности президент США Ричард Никсон приказал ядерным силам страны подготовиться к высокому уровню готовности. За более чем две недели различные группы армий повысили свою боевую готовность, а надводные корабли и атомные подводные лодки ВМФ активизировали операции по всему миру.
Однако в отличие от Кубинского ракетного кризиса, эта военная операция времен холодной войны, была окутана тайной настолько, что даже сами генералы не были проинформированы о ее точной цели. Историкам хорошо известна теория, согласно которой такое поведение США было ответом на возможный советский ядерный удар по Китаю.
Китайцы открыто подготовились к такой возможности. Той осенью Мао Цзэдун, председатель Коммунистической партии Китая (КПК), официально поставил свою страну на грань войны. Национальная экономика была мобилизована, фабрики были переориентированы для использования в военных целях и эвакуированы в горы, а Пекин поспешил построить огромный подземный город, чтобы защитить его от ядерной атаки. 17 октября КПК объявила состояние готовности к чрезвычайным ситуациям для всех подразделений Народно-освободительной армии (НОАК).
Спустя семь лет после кубинской конфронтации мир снова оказался на грани ядерной войны. Однако на этот раз ведущие коммунистические силы мира столкнулись друг с другом в конфликте, кульминацией которого стало пограничное столкновение на небольшом речном острове в отдаленном уголке Северо-Восточной Азии.
Остров Чжэньбао («Остров редких сокровищ») разделяет реку Уссури, которая отмечает границу между Северо-Восточным Китаем и Дальним Востоком России. Обширный окружающий ландшафт, простирающийся на север от реки Амур до Станового хребта, представляет собой регион, который китайцы традиционно называют Внешней Маньчжурией.
До 19 века, когда ослабевшая династия Цин (Китайская империя) была охвачена внутренними мятежниками и опиумными войнами, имперская Россия поощряла поселенцев вторгаться в этот регион. В конце Второй опиумной войны в Пекинской конвенции побежденный и униженный Китай передал Внешнюю Маньчжурию России, сдвинув китайско-российскую границу на юг по рекам Амур и Уссури.
Согласно международному соглашению, границы государств, проходящих через реки, разграничены по середине основного русла реки. Соответственно, остров Чжэньбао на китайской стороне все еще принадлежал Китаю, но русские взяли его под свой контроль и в конце концов назвали его Даманским, известным инженером-железнодорожником.
В течение следующего столетия владение островом оставалось незначительным. В 1949 году после того, как маоисты оккупировали Китай, неудобная история российского империализма была проигнорирована и опиралась на коммунистическую солидарность.
Время от времени на остров попадали китайские и советские патрули. Пока офицеры передавали официальный протест с обеих сторон, солдаты обменивались сигаретами и коммунистическими памятными вещами. В конце концов, болотистый и небольшой (0,74 км 2 ) остров Чжэньбао был относительно незначительным.
Однако отношения между Китаем и Советским Союзом начали ухудшаться в начале 1960-х годов. Безопасность и контроль возросли, поскольку государства по-разному интерпретировали марксистско-ленинскую доктрину и боролись за лидерство в коммунистическом мире на расстоянии более 7200 км между Китаем и Советским Союзом, чьи протяженные участки не были должным образом разграничены с 19 века.
Президент Мао и Никита Хрущев, первый секретарь Коммунистической партии Советского Союза, были втянуты в жаркие дебаты по поводу истории империализма в России и «неравноправных договоров» Китая, которые препятствовали дипломатическому урегулированию.
Во второй половине 1960-х годов, когда первый секретарь Советского Союза Леонид Брежнев занял более жесткую позицию во внешней политике, а культурная революция опустошила Китай, вспыхнуло насилие на границе между Китаем и Советским Союзом.
Когда встретились китайские и советские патрули, дружеских обменов подарками больше не было. Вместо этого столкнулись солдаты, вооруженные прикладами, деревянными палками и другим оружием. Солдатам с обеих сторон было строго приказано не стрелять первыми.
Помимо примитивного оружия, каждая страна позиционировала более современное и разрушительное оружие. В 1961 году на границе были дислоцированы десятки советских дивизий. Китай изменил свою стратегию обороны, переместив основной военный фокус с юго-восточного побережья на северную границу.
Было подготовлено даже ядерное оружие. В 1964 году Китай взорвал свою первую ядерную бомбу и стал пятой ядерной державой в мире. За три года Пекин также взорвал свою первую водородную бомбу. В 1967 году Советский Союз построил свою первую ракетно-ядерную базу в Забайкальском военном округе, к северу от Монгольской Народной Республики, с которой он подписал договор о взаимопомощи.
Год спустя Москва передала Монголии ракеты и войска. Ни Советский Союз, ни Китай не планировали развязать войну, но боялись друг друга. Советское вторжение в Чехословакию в 1968 году только усилило озабоченность китайского руководства и укрепило решимость Мао.
5 января 1968 года на острове в нескольких километрах выше по течению от Цзенбао произошло столкновение между советскими патрулями и китайскими рыбаками. Во время конфликта советские бронетранспортеры БТР-60 пересекли действия нескольких рыбаков. Когда разъяренная китайская толпа ринулась в машину, солдат внутри в панике открыл огонь. В результате инцидента погибли четыре китайских мирных жителя, и эта новость вскоре достигла Пекина.
Центральная военная комиссия посоветовала военному округу Шэньян предпринять соответствующие ответные действия. Командиры региона, в свою очередь, сформировали команду из элитных подразделений гарнизона и заказали засаду для еще одного советского патруля, но советские войска не вернулись.
Будь то советская разведка или простое совпадение, битва была предотвращена. Но через год все изменилось.
Утро 2 марта 1969 года было шумным, как любой сибирский зимний рассвет, с температурой около -37 ° C. Советские войска на Дальнем Востоке вели военные учения против воображаемого китайского вторжения.
В ходе учений все советские части отступили на 50 км от границы, оставив на заставах лишь небольшие гарнизоны. Среди оставшихся был и младший сержант Юрий Бабанский, смотревший на заснеженное Уссури со 2-го пограничного поста Нижний-Михайловка. Около 22.20 советские охранники заметили группу китайских патрулей с примерно 30 солдатами в белом зимнем камуфляже, которые открыто маршировали по замерзшей реке в сторону Цзенбао.
Считая это само собой разумеющимся, 32 российских пограничника сели на БТР-60 и два грузовика ГАЗ и уехали встречать китайцев. Командир поста старший лейтенант Иван Стрельников послал Бабанского с двумя десятками человек патрулировать китайцев, а сам в ходе бокового маневра загнал полсотни солдат в реку. Бабанский вывел своих людей на край открытого снежного поля.
Напротив Бабанского находился начальник местного китайского пограничного поста Сун Юго. Мужчины могли встретиться раньше, возможно, во время одного из многих диких сражений на льду. Но Сун знал, что время схватки закончилось, поскольку рота китайских командиров лежала в снегу в нескольких метрах от ничего не подозревающих Советов, готовых устроить засаду. Группы были не обычными пограничниками, а элитными военными. Саун стремился заманить Советов в командную ловушку. Он успешно выполнил свою миссию.
Команды проспали всю ночь, не двигаясь по снегу. Чтобы не шуметь, каждому выдали пакетик с лекарством от кашля.
Сигнал к засаде прозвучал как один яркий выстрел, эхом разнесшийся по острову. Взвод Стрельникова из семи человек столкнулся с гораздо большей группой китайцев в замерзшей реке, и вокруг него вспыхнула вспышка автоматического огня, когда Бабанский повернулся, чтобы посмотреть, что произошло. В первые секунды безумной перестрелки с обеих сторон упало полдюжины человек. В поисках укрытия Бабанскому оставалось только наблюдать, как китайцы уничтожают взвод Стрельникова. Он взял на себя руководство оставшимися в живых солдатами.
Китайцы давно готовились к засаде у Чжэньбао. Должностные лица военного округа провинции Хэйлунцзян, 25 января одобрили проект предложения и направил в Управление Генштаба и МИД. В конечном итоге он был одобрен высшим руководящим кругом в Пекине, включая, вероятно, Мао, который курировал все пограничные вопросы с Советским Союзом.
Около полудня полковник-демократ Леонов из 57-й пограничной эскадрильи уже готовился объявить, что его подразделение успешно завершило военные учения, когда из Нижней Михайловки пришло известие о засаде. Через час командующий Дальневосточным военным округом генерал-полковник Олег Лосик связался с растерянным премьер-министром Советского Союза Алексеем Косыгиным.
Советские политические лидеры были крайне шокированы внезапным нападением Китая. Брежнев был за границей, и Кремль был обеспокоен продолжающимися последствиями прошлогоднего вторжения в Чехословакию и предстоящего саммита с США.
После долгих раздумий Москва могла отдать Лосику единственный приказ защищать государственную границу, но не допустить крупномасштабного военного конфликта. Политически опытный генерал понимал, казалось бы, парадоксальную ситуацию — бой должен был ограничиться пограничниками без подкрепления Советской армии.
Фактически, единственным подкреплением, которое пришло на помощь Бабанскому в тот день, было два десятка человек, прибывших на бронетранспортерах БТР-60 с близлежащего пограничного поста во главе со старшим лейтенантом Виталием Бубениным.
После почти двухчасового боя наконец поступил приказ Бабанскому отступить. К тому времени из его 31 товарища осталась лишь горстка. При отступлении советские войска продолжали стрелять из пулеметов, установленных на бронетранспортере БТР.
Вечер 2 марта не стал концом конфликта. Хотя обе стороны отошли от самого Чжэньбао. В ожидании разрешения Москвы на размещение регулярных армейских частей генерал-полковник Лосик развернул 135-ю мотострелковую дивизию в нескольких милях. В его вооружение входили танк Т-62 и секретная на тот момент перезарядная установка БМ-21 Град. Китайцы ответили одновременно, отправив дополнительные пехотные и артиллерийские полки.
Перед рассветом 15 марта китайские и советские патрули снова были переброшены на остров со своих берегов рек, что спровоцировало новую, гораздо более масштабную и особенно жестокую фазу боевых действий. Под прикрытием БТР советская пехота устремилась вперед, в то время как китайцы сопротивлялись ракетными установками (РПГ) и 75-мм орудиями.
Около полудня полковник Леонов из 57-й пограничной эскадрильи наконец получил подкрепление в виде четырех танков Т-62, которые были быстро переданы советскими штабными офицерами всего несколько часов назад. Поскольку водители были незнакомы с местностью, Леонов сел на танк и возглавил атаку.
Вместо того чтобы направиться к острову, колонна танков обогнула замерзшую реку и подошла к берегу Китая. Боковой маневр был разрушен, когда танк полковника подорвался на мине и получил повреждения. Поняв, что китайцы заминировали лед самой реки, Леонов приказал остальным танкам уйти. Когда сам полковник покинул поврежденный Т-62, он был убит пулей китайского снайпера — полковник Леонов стал жертвой конфликта на высшем уровне.
Ситуация с обеих сторон в тот день была сложной. В своем окружном штабе Лосик все еще безнадежно ждал приказа Москвы о сборе войск. Тем временем за рекой китайская пехота достигла своего предела. Перед лицом повторяющихся советских моторизованных атак при поддержке вертолетов Ми-4 китайцы, возможно, были слабее в плане тяжелой техники.
В 17:00 советская 122-мм гаубица и ракетные установки «Град» открыли огонь по китайским позициям. После 10 минут интенсивных бомбардировок на остров ворвались два танка советской армии и пехотные роты. Китайцы оказали ожесточенное сопротивление, но до 18:00 большинство китайских солдат покинули Цзенбао. Советская армия тоже уехала вечером. После более чем девяти часов боя на крошечном острове, усеянном снарядами, обломками и телами, воцарилась тишина.
Отдельные перестрелки и артиллерийские дуэли возобновились 17 марта, в основном возле брошенного Т-62, который в итоге был захвачен китайцами. Однако крупных столкновений в Чжэньбао больше не произошло. Поскольку конфликт уже достиг уровня регулярной армии и ядерные силы по всей Северной Азии были готовы, ни Советский Союз, ни Китай не хотели рисковать дальнейшей эскалацией. Таким образом, приграничная ситуация вернулась к статус-кво.
По советским данным, 152 солдата СССР и около 600 китайцев были убиты или ранены. По данным китайских историков, около 250 советских солдат были убиты и 92 китайца были убиты, пропали без вести или получили ранения в ходе боевых действий.
Остров Чжэньбао был официально передан Китаю после 1991 года по Договору о границе между Китаем и Советским Союзом. Сегодня на поле боя стоит скромный китайский мемориальный парк.
Спустя полвека подробности инцидента на острове Чжэньбао по-прежнему окутаны политической риторикой и коммунистической пропагандой. Российские СМИ описали этот инцидент как первый случай со времен Второй мировой войны, когда иностранцы вторглись на их территорию, и в китайских учебниках это названо «контратакой самообороны».
Несмотря на ограниченный масштаб, столкновение имело непропорционально большое историческое значение. Это был момент раскола, который показал миру — и, что наиболее важно, масштабы развала между Китаем и Советским Союзом. Оказавшись в трясине Вьетнама, администрация Никсона рассматривала Китай как потенциального союзника против советской гегемонии в Азии.
