Сотни детей застряли на работе на золотых приисках в Буркина-Фасо, который считается новейшим фронтом войны с террором, сообщает kratko-news.com.
Сотни, а возможно, и тысячи детей застряли в ловушке бедности, работая на золотых приисках в Буркина-Фасо, считающемся новейшей линией фронта войны с террором.
На шахте, которую посетили журналисты, дети уже жили и работали в экстремальных условиях. Теперь они боятся, что террористы подойдут к их руднику и убьют их. Менее чем в восьми милях оттуда подозреваемые боевики Джамаат Наср аль-Ислам валь-Муслимин (JNIM), местное подразделение Аль-Каиды, убивают мирных жителей, сжигают и грабят магазины, а также похищают молодых девочек.
14-летний Умару Уэдраого, сидящий на насыпи земли, выкопанной лопатами и кирками из шахты рядом с ней, говорит:
«Я слышал о террористах, убивающих людей вокруг Кайи на таком золотом руднике… Я видел их по телевизору. Они были одеты в черное, а лица закрыты. Большинство из нас здесь их боится».
Буркина-Фасо, где живет и работает Уэдраого, — это страна в полузасушливом Сахеле в Западной Африке. Сейчас она находится в центре конфликта в более широком регионе. Группы, связанные с «Исламским государством» и «Аль-Каидой», которые считаются новейшим фронтом в войне с террором, извлекли выгоду из межэтнической напряженности и разочарования в правительстве для вербовки боевиков. В конфликт также вовлечены местные бандиты и войска из ООН, Франции и США.
Когда в 2015 году конфликт распространился из соседнего Мали в Буркина-Фасо, это было в разгар зарождающейся золотой лихорадки. По всей стране возникли коммерческие золотые прииски, которыми управляют иностранные компании. Как это почти всегда бывает в Африке, последовали неформальные шахты, где те, кто находится на самых окраинах мировой экономической системы, приходят, чтобы найти выход из нищеты. Большая часть золота, которое они находят, в конечном итоге попадает в Дубай, где может попасть в международные цепочки поставок.
Уэдраого — один из примерно 20 000 детей, работающих на неформальных золотых приисках Буркина-Фасо. Имена мальчиков в этой истории были изменены, чтобы защитить их от репрессий. По сообщениям Reuters и Crisis Group, террористические группы облагают добытчиков налогом и заставляют продавать им золото. В других случаях они просто захватывают шахты, убивая без разбора. В октябре 2019 года террористы убили около 20 горняков и многих ранили на неофициальной шахте в соседней провинции Сум.
Якобы нет никаких мер безопасности, чтобы защитить детей и других шахтеров от нападения, хотя, по их словам, на шахте присутствуют члены группы Koglweogo, отряд буркинабских линчевателей. Ближе к вечеру правительственные рейнджеры, вооруженные автоматическим оружием, подъезжают на мотоцикле. Они останавливаются, чтобы сказать шахтерам, чтобы те покинули территорию из-за нанесенного ими ущерба окружающей среде. Они не должны копать в национальном парке.
Фирмин Тиендребеого говорит, что ему 16 лет, но выглядит на несколько лет моложе.
«Я работаю уже два месяца. Раз в день спускаюсь в шахту и спускаюсь на веревке. Я использую кирку, чтобы найти золото », — говорит он.
Перед тем как спуститься, он оставляет свои ботинки рядом с шахтой. Все горняки оставляют обувь на поверхности, поэтому, если члены их команды переходят на работу в другое место, они не забывают вернуться и вытащить своих товарищей по команде.
Рядом с некоторыми валами находятся настольные вентиляторы. Прикрепленные к полиэтиленовым трубам, идущим до дна ямы, они обеспечивают вентиляцию, но шахты по-прежнему опасны, подвержены обрушению или внезапным наводнениям. Иногда, опускаясь на глубину до 200 метров, четверть детей страдают от несчастных случаев на работе на шахтах. Многие из них психологически травмированы.
«Я всегда счастлив спуститься в шахту, потому что думаю, что найду золото», — говорит Тиендребеого, который живет здесь без родителей, братьев и сестер.
Он бродит возле одной из лачуг, торгующих кофе. Указывая на некоторых мужчин, играющих в настольный футбол, он говорит, что надеется собрать достаточно денег, чтобы однажды присоединиться к игре.
Его родители, братья и сестры живут в деревне в нескольких милях от них и получат часть заработанных им денег, но он не нашел никакого золота с тех пор, как прибыл на рудник.
Там, где золото добывается из горных пород, используется ртуть, которая со временем вызывает проблемы с дыханием и рак. Все, что могут предъявить мужчины, — это самородок размером с половину горошины. Часто денег, которые зарабатывают шахтеры, едва хватает на то, чтобы поддерживать их деятельность на руднике, не говоря уже о том, чтобы позволить им выбраться.
Детское агентство ООН ЮНИСЕФ уже много лет работает вместе с правительством Буркина-Фасо, чтобы вытащить детей из шахт. Во многих случаях они добивались успеха, предоставляя образование и навыки, которые позволяют детям-шахтерам работать в менее опасных местах. Однако они не могут добраться до тех, кто находится в районах, захваченных террористами. Конфликт усугубляет положение и в других отношениях.
«Это привело к закрытию многих школ, что сильно повлияло на количество детей, идущих на шахты», — сказал Карим Санкара, программный сотрудник ЮНИСЕФ.
По словам Шанкары, с начала конфликта было закрыто 2512 школ, а это означает, что 350 000 детей остались без доступа к образованию. Вместо этого многие из них идут работать на шахты, несмотря на повышенный риск террористических атак.
«Тринадцать школ на востоке были закрыты в минувшие выходные после сожжения», — добавил он.
У правительства есть законы о детском труде, которые призваны не допустить, чтобы дети работали на золотых приисках. Как и ЮНИСЕФ, они также пытаются добраться до шахт, наиболее пострадавших от конфликта. Государственный контроль исчез во многих сельских районах, что сделало законы ненужными.
Перед спуском в шахты горняки привязывают к голове фонарики. Сделанные из яркого пластика, предназначенные для детей, они напоминают о невинности, теряемой в недрах неформальных золотых приисков Буркина-Фасо.
Умару Уэдраого, сидящий у своей шахты, говорит, что однажды он хочет иметь дом и семью. Он носит ожерелье с распятием.
«По воскресеньям я молю Бога о защите», — говорит он.
